Жители мегаполиса любят жаловаться на острый недостаток тишины, и даже изобрели для него термин: шумовое загрязнение. Наши дни наполняет неумолкающий гам, в котором вязнут наши мысли и глохнет наше сердце, и даже в три часа ночи за нашим окном слышен стойкий техногенный гул.
И все же, выходя в утренний парк на пробежку, мы втыкаем в уши музыку или подкасты. Гнетущую тишину пустой квартиры мы глушим фоновым телевизором, в который нам противно смотреть. А выехав на райский речной берег, те из нас, кто попроще, открывают настежь двери Лады Калины и включают погромче магнитолу. А те, кто посложнее, просто активнее тараторят сами.
Зачем? Почему невыносимо оставаться в той самой тишине, которой нам только что не хватало?
Или вот, если думать про тишину в широком смысле, то это те немногие островки пустоты, паузы, никуда нашей решительной рукой не определенные, ничем намеренно не нагруженные фрагменты жизни. Между объектами нашего расписания, делами, людьми, разговорами, занятиями, поездками, текстами, новостями, обязательствами, опасениями, желаниями, планами - есть небольшое пространство. С одной стороны, чувствуем себя в нем неуверенно и неприкаянно, а с другой - есть в нем какая-то притягательность и даже необходимость.
Вероятно потому, что тишина - это не ничего. Это место - всегда для чего-то, для какого-то содержания. Тишина рабочего кабинете - для адской сосредоточенности, в такой тишине слышно, как поскрипывают мозги. Тишина картинной галереи - для такой погруженности в живопись, которая иначе, в отсутствии тишины, не происходит. Так же и тишина библиотеки, и тишина концертного зала - все это понятно для чего.
И тишина в нашей голове, очевидно, необходима для того же - чтобы в ней могло без помех и отвлечений раскрываться наше содержание. И очень даже вероятно, что нам вовсе не не хватает тишины, а, наоборот, чуть только она возникает, как нам становится слишком много содержания. Оно бывает неприятно, неказисто, непривычно, мы не знаем, что с ним делать, и от этого и страшно, и стыдно, и хочется свалить обратно в дребедень. Вот и весь мегаполис.
И все же, выходя в утренний парк на пробежку, мы втыкаем в уши музыку или подкасты. Гнетущую тишину пустой квартиры мы глушим фоновым телевизором, в который нам противно смотреть. А выехав на райский речной берег, те из нас, кто попроще, открывают настежь двери Лады Калины и включают погромче магнитолу. А те, кто посложнее, просто активнее тараторят сами.
Зачем? Почему невыносимо оставаться в той самой тишине, которой нам только что не хватало?
Или вот, если думать про тишину в широком смысле, то это те немногие островки пустоты, паузы, никуда нашей решительной рукой не определенные, ничем намеренно не нагруженные фрагменты жизни. Между объектами нашего расписания, делами, людьми, разговорами, занятиями, поездками, текстами, новостями, обязательствами, опасениями, желаниями, планами - есть небольшое пространство. С одной стороны, чувствуем себя в нем неуверенно и неприкаянно, а с другой - есть в нем какая-то притягательность и даже необходимость.
Вероятно потому, что тишина - это не ничего. Это место - всегда для чего-то, для какого-то содержания. Тишина рабочего кабинете - для адской сосредоточенности, в такой тишине слышно, как поскрипывают мозги. Тишина картинной галереи - для такой погруженности в живопись, которая иначе, в отсутствии тишины, не происходит. Так же и тишина библиотеки, и тишина концертного зала - все это понятно для чего.
И тишина в нашей голове, очевидно, необходима для того же - чтобы в ней могло без помех и отвлечений раскрываться наше содержание. И очень даже вероятно, что нам вовсе не не хватает тишины, а, наоборот, чуть только она возникает, как нам становится слишком много содержания. Оно бывает неприятно, неказисто, непривычно, мы не знаем, что с ним делать, и от этого и страшно, и стыдно, и хочется свалить обратно в дребедень. Вот и весь мегаполис.
Комментариев нет:
Отправить комментарий