вторник, 30 сентября 2014 г.

Свидание в Самарре

Великий Питер Друкер как-то сказал: "What gets measured, gets managed" - сильная фраза, хоть и философски сомнительная. В обществе, где хотят всем на свете управлять и все контролировать, на любой случай жизни есть статистика. Обаяшка Дэн Гилберт рассказывает, что есть даже статистика некого субъективного показателя удовлетворенности жизнью у людей, выигравших сотни миллионов долларов в лотерею, и у людей, приобретших паралич нижней части тела.


понедельник, 22 сентября 2014 г.

Результат

Давным-давно, когда моя мама начинала учить меня играть на пианино, я испытал на себе один удивительный педагогический прием. В моменты моей наивысшей концентрации в попытках соединить две руки в одной простенькой мелодии, когда я готов был лопнуть от напряжения нервов и скрипел яростно зубами, мама толкала меня в бок, отводила в сторону мои локти, отвлекала и говорила мне немыслимое «расслабься!». Помню как сейчас свое нешуточное бешенство, когда в такие моменты в моей мелодии происходил очередной сбой – из-за распыления внимания, конечно! Кажется, я тогда так толком и не понял, что в тот момент происходило. Зато прекрасно понимаю теперь.

среда, 17 сентября 2014 г.

Горы

Те из моих знакомых, кто от природы поблагоразумнее, иногда спрашивают, зачем я хожу в горы. Причина, конечно, есть, в мире травинка не шелохнется без причины, но мне не всегда удается найтись с коротким ответом. А вопрос вовсе не праздный.

понедельник, 15 сентября 2014 г.

Треугольник Магнуса, или IT-стратегия за 60 секунд

Балаганов с уважением посмотрел на треугольник. Доводы Паниковского показались ему не особенно убедительными, но в треугольнике чувствовалась такая правдивая безнадежность, что Балаганов поколебался.

Ильф, Петров

Магнус был боссом моего босса, моим "дедушкой". Теперь он работает на британское правительство, почти как Майкрофт Холмс. Как-то раз он приезжал в Москву, и я угощал его ланчем за 250 рублей в нашей столовке. Он рассказывал про то, как служил в Южной Африке, и про то, как вывозит трех своих дочерей на яхте, а они не желают надевать яхтенные перчатки и работать с веревками, а желают вместо этого загорать. Тут же, между делом, он нарисовал на салфетке Треугольник Магнуса, который описывает весь спектр возможных стратегий IT в составе большой корпорации - на вечные времена. Вот этот треугольник.

среда, 3 сентября 2014 г.

Широкий мир

Штефан был настоящим цюрихским швейцарцем, а это значит, что у него в крови - нерушимый порядок.

Можно ли вырасти другим в этой дивной стране? Здесь после 22.00 нельзя пользоваться душем, ибо звук с шорохом падающей воды может помешать праведному сну соседей. Здесь до сих пор не принят закон о ядерной энергетике, ибо нет надежного способа гарантированно безопасно захоронить отходы на 50 тысяч лет. Здесь поколениями, тихо и надежно, хранятся международные деньги. Здесь самые консервативные банки и страховые компании. Здесь закрывают на зиму Рейхенбахский водопад, потому что точно подсчитали, до какого именно дня в ноябре его рентабельнее показывать туристам, а после – направлять на роторы. Здесь, приходя в офис в 7 утра, скорее всего, не будешь первым, а в после 21 города полным составом погружаются в сон. Здесь владелец миллиардного бизнеса ездит на подержанном Гольфе, потому что это разумно и достаточно. Здесь все отпуска согласованы и оплачены на два года вперед. Здесь учтены все аспекты и взаимосвязи жизни, подобно тому, как страховые компании частично оплачивают абонементы в спортзал: спортивные люди реже болеют. Здесь превосходно смазанная, насквозь прошитая рациональным умыслом жизнь идет тихо, безошибочно и экологично. Как дорогие швейцарские часы в неброском титановом корпусе, с вечным календарем, как бисеринки четок - щелк. Из года в год – щелк. Точно в срок. Утро. Вечер. Пенсия. От этой ровной четкости метронома - ощущение неподвижности и одновременно немыслимой скорости.

Вот какой порядок был бы в крови у Штефана, не будь его мать украинкой. Помимо вполне приличного русского языка, Штефан унаследовал от нее склонность к щегольству. В салонах дизайнерских очков (увы, близорукость тоже от нее), в магазинах галстуков в зайчик и в дельфинчик, в прокатах фраков, в красивых ресторанах множества городов Европы он чувствовал себя как рыба в воде. А еще была у него (от нее же) этакая безответственная, бесплановая склонность к путешествиям. Его мать владела небольшим турагентством, и годам к тридцати он по гомерическим агентским скидкам изъездил без малого полмира. От Осло до Кейптауна, от Мехико до Шанхая, от Монмартра до Копакабаны – везде он побывал, везде умен, ироничен и симпатичен, везде легко ладил с людьми и легко в уме считал деньги и даты. Он прекрасно понимал единую механику, согласно которой функционирует все на свете: карьера, отношения, пенсионные накопления, авиасообщения, геополитические события и, как ему иногда казалось, даже погода. Карта его жизни была ему предельно ясна.