четверг, 28 декабря 2017 г.

Зависть

Вот сейчас честно скажу, без политеса и ложной скромности. От сердца. Даже не от сердца, а прямо как есть. Я – не просто так. Я должен быть существенным, заметным, уважаемым. И жизнь моя должна получиться не ординарной, а значительной, не серенькой, а намного ярче среднего. Потому что я сам намного ярче среднего. По поводу всего хорошего, что могло бы произойти, уместен вопрос: почему это не происходит со мной. А если это случается, но не со мной, то почему не со мной? Почему не мне деньги, уважение, талант, феерическая биография? Почему мне недостаточно везет? Почему кого-то другого судьба любит больше, хотя понятно же, что я, мягко говоря, этого не менее достоин?

Совершенно очевидно, что я много что из себя представляю, и для всех это должно быть ясно и внятно. Это не какое-то голословное утверждение, я могу привести массу примеров из жизни, где я оказался прав и на высоте, а все прочие облажались. И поэтому для людей не должно быть никакой проблемы это признать, нужно просто обратить на меня пристальное внимание. И я искренне не понимаю, что мешает им на меня его не обратить. Они же обращают его в избытке на всякую чушь, на идиотские новости, на ролики с котятами и дельфинами, которые набирают миллионы просмотров! Они что – существеннее меня, умнее, интереснее, важнее? Точно нет! Тогда почему?

Я решительно отказываюсь понимать, почему люди вообще не учитывает мои желания. Неужели не видно, что мне нужно дать проехать, а не подкатывать вплотную, бампер к бамперу, чтобы, не дай Бог, меня не пустить? Пять секунд, что сложного? Неужели не ясно, что мне нужно дать сказать в разговоре то, что я хочу сказать, а долдонить свое. То, что я хочу сказать, важно! Как они смеют меня перебивать, говорить одновременно со мной, как будто меня нет, или еще хуже - делать вид, что уже якобы поняли мою мысль, хотя я ее еще не высказал и не развил? А вот и нет, умники! Она (моя мысль) намного сложнее, чем вам кажется, так что почему бы вам не задержать ненадолго дыхание и не послушать меня, внимательно и до конца?

Вообще почему люди не могут со мной общаться нормально, просто и по-человечески? Вместо этого они только и делают, что тянут на себя одеяло. А со мной так нельзя! Я же вижу, что они на самом деле хотят всем этим хотят сказать: что они лучше, главнее, умнее, и прочее. Они просто используют меня как публику для своего фанфаронства и всерьез хотят, чтобы это я ими впечатлился. Да с чего бы! Для этого, мои дорогие, нужно что-то большее, чем одно ваше желание и ваше глупое самомнение! Нужно что-то знать, что-то уметь, что-то из себя представлять. Нужно больше трудиться над собой прежде, чем открывать рот с такой безапелляционностью, с таким апломбом, да еще в моем присутствии! Права вы ни хрена на это не имеете, не заслужили! Передать не могу, как меня бесит ваша необоснованная фанаберия. Потому что это все неправда! А если хотите знать, как по правде, то спросите меня – я вам расскажу, как все на самом деле, просто, доходчиво, на примерах разъясню. И не смейте меня игнорировать или ставить под сомнение мою особость! Займите свое место – оно в зрительном зале. И дайте, наконец, сказать!

Маятник

Люди вечно ходят и соображают, чего же им такого не хватает для счастья. То ли денег, то ли сострадания, то ли времени, то ли мужа заботливого нужно бы им добавить в их жизнь, чтобы стало хорошо. Годы уходят на такие размышления, и всегда печально наблюдать их несчастливую, бесплодную череду. Аж по целым двум причинам.

Во-первых, мы никогда напрямую не контролируем то, что получаем, а только то, что отдаем. Мы (до некоторой степени) можем выбрать, что нам сделать или сказать, и можем даже рассчитывать на определенный результат, который подобные действия давали в прошлом или у других людей. Но случится ли такой результат в действительности, нам совершенно не подвластно. Так, мы можем бегать каждое утро, но при этом не мы решаем, насколько изменится наш вес. Мы можем годами учиться играть на скрипке, но стать ли при этом хорошим скрипачом, определяем снова не мы. Мы вкладываем время, энергию, внимание, но не гарантируем результат. Весь процесс работает на доверии, в режиме «отдать и подождать», а не «пойти и взять». Надо быть крайне наивным, ненаблюдательным и самонадеянным человеком, чтобы думать иначе. И поэтому размышления в терминах «чего еще мне нужно добрать для счастья» - типичный разговор в пользу бедных, т.к., технически говоря, взять что-либо вообще вне нашей зоны принятия решений.

А во-вторых, если бы и был способ просто взять, большинству людей не стоило бы этого делать. Удивительно, но часто ситуация строго обратная: у несчастных людей много лишнего. Лишние, мертвые деньги. Лишнее время, убиваемое на бесплодную ерунду. Лишние силы, которые они экономят неясно для чего. Лишний ресурс внимания, которое они не знают, к чему приложить. Образно говоря, человек мечтает как следует отдохнуть, тогда как ему нужно, наоборот, напрячься.

Джим Лоэр утверждает, что самая фундаментальная потребность человека – периодическое расходование и накопление различных видов энергии. И в этом смысле перерасход и недорасход для нас в равной степени разрушительны. Без восстановления нет счастья, но и без траты его тоже нет. Здоровый процесс выглядит ритмически и с хорошей амплитудой.

Все это как будто не новость и не сюрприз. Про реализацию своего потенциала сейчас не говорит только ленивый, а многие даже утверждают, что в этой реализации и есть смысл нашей жизни. Сюрприз, однако, в том, насколько люди порой не могут отличить избыток какого-то ресурса от его недостачи. Отчего-то сбито ощущение этого маятника «потратить-восстановить», и мы не понимаем, где он сейчас. Не можем отличить недостаток сил – от застоя сил. Недостаток свободного времени – от избытка времени бесцельного. Недостаток выбора – от давления чрезмерного выбора. Недостаток денег – от консервации денег, от непонимания, на что их тратить и боязни потерять. Недостаток заботы – от отсутствия привычки заботиться. Недостаток сострадания – от сдерживания своего сострадания. Недостаток уважения – от нежелания уважать. Недостаток любви – от того, что не практикуем собственную любовь.

И тогда весь этот аспект жизни кишит недопониманием. Что нужно сделать, чтобы появились силы – больше их экономить или больше тратить? Отчего-то мы легко ошибаемся, причем чаще в консервативную сторону. Отдохнуть. Взять побольше. Сэкономить. Припасти. Не продешевить. Мы задерживаем дыхание на вдохе и не спешим выдохнуть. Приобретаем – и не торопимся отпустить. Во всем хотим оставаться на пике, поступательно накапливая то, что считаем ценным.

А что, если, наконец, выдохнуть? Отдать. Подарить. Переплатить. Согласиться. Отпустить. Похвалить. Посочувствовать. Позаботиться. Поддаться. Привести в действие эту чудную проточность, войти в эту волшебную осцилляцию, когда не боишься тратить и не стесняешься восстанавливать. Когда обмен с миром движется по нарастающей и без нашего желания его пересилить, перекосить в свою пользу. Которая в итоге и пользой-то, конечно, не является.


четверг, 21 декабря 2017 г.

Искусство и реклама

В нашей жизни реклама столь вездесуща и атакует наш мозг столь профессионально, что неизбежно создает перекос в нашем понимании ингредиентов счастья. Умышленно создаваемая крепкая связь между различными вещами и услугами, которые хотят продать, и счастливой жизнью постепенно ведет к тому, что мы забываем о ценности вещей бесплатных, доступных нам просто так, по факту рождения и безо всяких усилий. Ими мы склонны пренебрегать, забывать про них и недооценивать их важность.

В каком-то смысле искусство ведет свою собственную рекламную кампанию – того, что не стоит денег и вообще не продается, но при этом исключительно важно и составляют саму основу, саму ткань жизни. Ничейная трава Дюрера, дикие болота Васильева, стоптанные ботинки Ван Гога, копеечный чайник Шардена, бесплатное море Тернера, солнечные женщины Ренуара – все это воздает должное обычному течению жизни и демонстрирует ценность ее ординарных моментов. В отличие от «культуры достижений», внушающей стремление к дорогому, редкому и конкурентному, искусство ведет нас в противоположном направлении: к более глубокому, справедливому и благодарному восприятию вещей, которыми мы окружены.

Отдых

Бывают дни, когда велика моя тоска и голод по глубоким художественным впечатлениям и контакту с необычайными людьми. И тогда жизнь в формате «работа-дом» представляется мне процессом пресным и механическим, не стоящим внимания. И хочется ее изменить.

А бывают дни, и даже недели, такие, как сейчас, когда всего вот этого, обычно дефицитного, в изобилии. И тогда моя небольшая, видимо, недостаточно разработанная душа не вмещает всего прекрасного, что происходит и окружает. С непривычки, что ли. Или потому, что в этих обстоятельства невозможно не тянуться изо всех сил к уровню восприятия намного выше привычного, а это трудно. Или еще почему-то. Но я всем этим чудесным и недосягаемым переполняюсь, срываюсь в счастливый сумбур, теряю ясность, не успеваю за собственными впечатлениями, не могу заснуть по ночам. Не знаю, что делать с этим счастьем, с этим потоком, который способен наполнить сотню таких, как я.

Есть мнение, что все в жизни надобно воспринимать как урок. Что за урок мне теперь? Что восприятие – процесс многоэтапный, и «эмоционального отравления» тут порой не избежать? Или это душа напоминает мне, что нельзя все время брать и насыщаться, а нужно регулярно передавать все это дальше (в какой только форме?), иначе – переедание и застой? Или мне нужно яснее понять свое место в системе своих же ценностей, осознать, что, пользуясь типологией Стругацких, я не Строитель Храма, а Потребитель, который хотел бы (и мог бы!) стать Жрецом? А раз мог бы – значит и должен!

И тогда хочется сделать шаг назад и провести целый день — вот так, лежа на диване, то ли с нудноватой книжкой, то ли с бесконечным каким-то сериалом. Чтобы внутренности перестали прыгать от восхищения, благодарности и нереальности происходящего. Чтобы постепенно сладкие звуки сменила тишина. Чтобы можно было спокойно и неторопливо подумать, но только чтобы без мыслей. Чтобы мне снова на один день стало скучно. Всего на один.


Щукин

В мастерских любимых художников мучает меня все время одна мысль. Как так получается, что сюда все еще не заявился новый Щукин и не скупил те холсты, что так переворачивают мне душу. То есть хотя бы треть мастерской. Те работы, что кругом по стенам, и на полу, штабелями, подолгу не видя света, и на полках в страшной тесноте. В рамах, в обкладках, а то и просто на подрамниках. Давние, еще студенческие, и те, на которых еще краска не просохла. А также пастели, рисунки, наброски – оформленные в паспарту, в багет и за стекло, или томящиеся годами в папках, переложенные попачканными листами, или даже крошечные шедевры, лежащие валом в коробке из-под ботинок. С разбором, конечно, как ценитель и знаток, не как дрова, а прочувствованно, выбирая лучшее. Но все же с музейным размахом. Почему не скупил, да и не повесил в публичной своей галерее для всеобщего – обозрения? Улучшения? Возвышения? Ау, Сергей Иванович! Где Вы, дорогой? Почему не идете? Неужто опять больше любите французов?