Место

Однажды в славном городе Киото, известном всему миру по роману Золотой храм, на японке с милым именем на «ко» (что отдельно означает «ребенок») женился мой школьный друг.
В черном ритуальном кимоно, в черном с золотом хакаме, в черной же накидке, по ободу покрытой белыми изображениями родового герба, с выбритой головой, степенно передвигая сандалии, входил он тем утром в церемониальное помещение в сердце синтоистского храма об руку с женой. На ней - ритуальное белое кимоно и высокая накидка, наподобие той, что в фильмах носят настоятельницы монастырей. Когда же накидка была сброшена, взоры привлек сложнейший объемный парик со множеством удерживающих гребешков. Лица: у нее – белое, бесстрастное, вне возраста, как в театре Кабуки; у него – твердое и невозмутимое, как на античных монетах. Таким торжественным и серьезным  я его не видел даже на выпускных экзаменах. Великолепная эстетическая радость и теплота дружества наполняла тот момент!

Мой друг - лингвист, знаток языков и народностей, культурологических взаимосвязей и анекдотов, происхождения слов и исторических курьезов. Он очень талантливый человек, затруднюсь даже сказать, в какой именно области. Вообще талантливый, весь. Чрезвычайно сложно организованный в мозговом отношении и удивительно просто в душевном. Выражено предрасположен к счастью. В те дни к нему съехались люди из огромного количества стран, на каких только языках ни говорящие. Так сладко поддаваться этому обаянию «человека мира», с легкостью заводящему знакомства в разных языковых и культурных полях, этой душевной ненагруженности, непривязанности. Жизнь порой представляется такой яркой и радостной сказкой, а мир одновременно загадочным и близким.

Замечательный Петр Вайль как-то сказал, что не верит в ностальгию. Мол, если человек не способен обустроить свой собственный, работающий микромир, то ему будет одинаково плохо и на чужбине, и на родине. Что ж, имел на это право, и подтвердил всей своей биографией. Действительно, задача-то непростая, раз и навсегда не решается даже и на родине, и, вероятно, он прав. (Хотя кто лучше автора Genius Loci мог бы оценить связь человека с местом!)

Для меня же все это - экзотические теоретизмы. Я ощущаю сильнейшую привязанность к географическому понятию, с которым сжился, с местом, из которого смотрю на мир, перед которым отчитываюсь в поездках, куда возвращаюсь. Не могу даже сказать, что люблю этот город, или что он для меня лучший на свете, или что я не хотел бы ничего в нем поменять (вовсе наоборот!). Но я здесь живу. "Выбирать отечество" - задача явно не по мне, это почти то же, что выбирать родителей. В поездках я все меньше путешественник и все больше турист. Разница в том, что турист думает о возвращении с момента приезда, а путешественник нет, потому что в душе знает, что может и не вернуться. А я знаю, что вернусь, и для меня великая загадка: как посередь международной пестроты люди, подобные моему другу и Вайлю, не чувствуют базового душевного дефицита, оторванности от Места, неприкаянности.

Что-то в этом есть избыточно европейское, и потому мне чуждое. В Европе на географическое положение всем плевать. Здесь от Версаля до Питера, все построено в неудачных, нелепых, противных природе местах. Природа тут никого не волнует. Собор Св. Петра сам по себе стихия, даже если поставить его на Луне. Здесь нет священных гор и связанных с ними культов и поклонений. Здесь паршивая субординация: человечек состязается с Богом. В "места силы" все ездят в Азию.

А в Азии как раз сооружения мало что значат. Здесь подлинность определяется только местом, сопричастной территорией, иногда значительной. И когда говорят, что храму три тысячи лет, никто не имеет в виду скромные деревянные сарайчики с выгнутыми крышами, горевшие синим пламенем через каждые лет 50. Важно озеро, или берег реки, или холмы, на которые открывается вид. Господь Бог великолепный архитектор. И священных гор здесь полно. И то, что разные процессы лучше идут в разных места, здесь никто сомнению не подвергает. Новое рождение Далай Ламы вернее всего открывается на Лхамо Лацо.

Не решаясь причислить себя ни к одной из сторон, отчетливо понимаю, что в России место важно, минимум полдела. Что вернее всего открывается в Москве? Бог весть. Как хорошо, что можно не выбирать и не обосновывать!