Мой друг Петя всегда знал, чего хочет в жизни. В разное время это были разные вещи: поступить в определенный институт, завоевать определенную девушку, съездить в определенное путешествие, овладеть определенным навыком, и проч.. Задумки его были сплошь интересные и неординарные. Он всегда обладал кристальной точечной ясностью – куда или кого ему нужно прямо сейчас. При этом надо ему было всегда по разному вектору. Или, если говорить образно, это всегда было «надо» разных людей. Иногда беспечных, иногда расчетливых. Иногда прекраснодушных, иногда циничных. Иногда решительных, иногда мечтательных. Даже удивительно, как это все могло занадобиться одному и тому же Пете.
А вот мой друг Леня был совсем другой. Ему, наоборот, вечно было непонятно, чего он хочет. Все, что происходило в его жизни, было как будто случайно. То есть по случаю. Никаких резких телодвижений Леня, казалось, не совершал во всю свою жизнь. При этом, если бы кто-то вздумал «соединить точки» его жизни, они все легли бы в одну линию, прямую, как перегон курьерского поезда в степи. Он никогда не знал в моменте, чего хочет, но при этом был все время одинаков, и жизнь его шла неспешно, но по кратчайшему расстоянию к несформулированной им, но обусловленной его одинаковостью цели.
Справедливо, что Петю все считали баламутом, а Леню тетерей.
Но если взглянуть попристальнее, то Петя был никакой не баламут. Просто ему всю дорогу, в любом возрасте казалось, что жизнь (конкретно его) коротка, и что надо успеть как минимум найти себя. Нельзя сидеть и ждать, когда эта удивительная игра закончится, нужно что-то делать, нащупать в ней свой нерв, свою реализацию, идти за волной. Он и шел, бежал, летел, и был уверен, что это и есть поиски себя, собирание из кусочков, огромного монументального мозаичного панно. Это была крупная работа над собой, смелое исследование себя, развитие чуткости и доверия к своему внутреннему компасу через практику такого доверия. Однако доверия почему-то не возникало.
А Леня, напротив, считал, что он еще не определился с собой и с миром, а как определится – сразу рванет в новом, определенном направлении. От него почему-то годами ускользал тот факт, что он уже человек редкой цельности и определенности, и куда ж, блин, еще яснее. Что он давно уже выдвинулся в то огромное путешествие, в которое уже какое-то время собирается. Что так вот и выглядит его дорога, его путешествие, его жизнь. Именно так, а не как-то по-другому. И по-другому не будет, потому что он не другой. И то, что происходит сейчас, и год назад, и пять лет назад, это и есть подходящая ему жизнь, которую он, сам того не ведая, уже наполовину прожил.
А вот мой друг Леня был совсем другой. Ему, наоборот, вечно было непонятно, чего он хочет. Все, что происходило в его жизни, было как будто случайно. То есть по случаю. Никаких резких телодвижений Леня, казалось, не совершал во всю свою жизнь. При этом, если бы кто-то вздумал «соединить точки» его жизни, они все легли бы в одну линию, прямую, как перегон курьерского поезда в степи. Он никогда не знал в моменте, чего хочет, но при этом был все время одинаков, и жизнь его шла неспешно, но по кратчайшему расстоянию к несформулированной им, но обусловленной его одинаковостью цели.
Справедливо, что Петю все считали баламутом, а Леню тетерей.
Но если взглянуть попристальнее, то Петя был никакой не баламут. Просто ему всю дорогу, в любом возрасте казалось, что жизнь (конкретно его) коротка, и что надо успеть как минимум найти себя. Нельзя сидеть и ждать, когда эта удивительная игра закончится, нужно что-то делать, нащупать в ней свой нерв, свою реализацию, идти за волной. Он и шел, бежал, летел, и был уверен, что это и есть поиски себя, собирание из кусочков, огромного монументального мозаичного панно. Это была крупная работа над собой, смелое исследование себя, развитие чуткости и доверия к своему внутреннему компасу через практику такого доверия. Однако доверия почему-то не возникало.
А Леня, напротив, считал, что он еще не определился с собой и с миром, а как определится – сразу рванет в новом, определенном направлении. От него почему-то годами ускользал тот факт, что он уже человек редкой цельности и определенности, и куда ж, блин, еще яснее. Что он давно уже выдвинулся в то огромное путешествие, в которое уже какое-то время собирается. Что так вот и выглядит его дорога, его путешествие, его жизнь. Именно так, а не как-то по-другому. И по-другому не будет, потому что он не другой. И то, что происходит сейчас, и год назад, и пять лет назад, это и есть подходящая ему жизнь, которую он, сам того не ведая, уже наполовину прожил.
Комментариев нет:
Отправить комментарий